Я убит подо Грэмом,
У десятого слизня,
Самым подлым манером,
Враг лишил меня жизни.
Я не слышал ни звука,
Я не видел подлюгу,—
Только слизень с испуга
Испоганил округу.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
У зелёного нуба
Жизнь не слаще моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит взлом на холме;
Я — где гнев Акулуна
На заре по утру;
И в обличье умруна
Я за вами приду;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Крип дорогу найдет. Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был в Эттенах впервые
Назван вдруг Лугазаг.
Бой горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Лес наконец?
Удержались ли наши
Там, на южном мосту?..
Этот месяц был страшен,
Были все на посту.
Неужели до вечера
Фрип в ТРе засел
Сколько нас искалечено
Сколько пущено стрел?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за Око все пали,
Наша честь спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
И РЛ на поверке
Выкликает не нас.
Нам в ряды боевые
Не построится вновь.
Вам — все это, живые.
Радость пить вражью кровь:
И недаром боролись
Мы за Тьму, вашу мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано,
Вы теперь с нашей славой
Мы теперь заодно.
Летом в Третью Эпоху,
Я зарыт без могилы.
Не ищите подвоха
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
